В детдоме для инвалидов, где росли Наталья Васильевна и Виктор Георгиевич  Пономаревы, не принято было жаловаться. Здесь у каждого свои – нет, не несчастья – особенности, которые нужно приспособить к жизни. Девочке Наташе пришлось учиться жить с руками-культями, заканчивающимися на уровне локтей, с маленьким птичьим личиком из-за недоразвития нижней челюсти и  слабым зрением. Слово «не могу» даже в голову не приходило; сама научилась одеваться; вместе с классом выводила первые слова, зажав ручку обеими культями; волнуясь – не уронить бы – выносила знамя на пионерской линейке. Теперь на кухне Наталья Васильевна демонстрирует мне свой метод письма. «Она пишет лучше, чем я», – комментирует Виктор Георгиевич. По лепке его атлетического торса нетрудно догадаться, что задумывался он высоким и сильным, но в пять лет вмешался полиомиелит – парализованные ноги не успевали расти за телом. Раньше ходил на костылях с аппаратами на ногах, а с 2007 года передвигается на коляске. Вместе они уже 45 лет. Это две половинки в полном смысле – крепкие руки мужа прилагались к бойким ногам жены 34-го размера. Такой кентавр.

Богом данный ребёнок

Отчего это случилось с ней – Наташа никогда не копала – какой смысл? Но была зацепка за блокадное прошлое мамы. В Ленинград из Псковской деревни ее привез дядя энкавэдэшник – нянчить своего ребенка. Хотя и висел на ней ярлык – дочь врага народа – Наташиного деда расстреляли  по ложному доносу неизвестных «доброжелателей». В 1943 году эшелон с блокадниками прибыл в Пермь. Здесь родители встретились. А потом родилась Наташа. Новорожденная не подавала признаков жизни, пока акушерка ее не отхлопала. Коллеги удивились: зачем? Пусть бы умерла. Ребенок кричал день и ночь напролет. По камскому льду мама принесла кричащего младенца в больницу и услышала: «Таких вот приносят и оставляют у нас». Позднее выяснилось: у ребенка во время родов случился перелом челюсти.  Вопреки всему девочка осознавала ценность своей, Богом данной жизни, и когда соседка кричала ей: «Умри!», трехлетняя Наташа топала и парировала: «Сама умри». Она чувствовала незримую защиту ангела-хранителя – когда шла по темному коридору ночного детдома, когда тонула в Лебяжьем озере, когда горящие угли, вывалившись из печки, прожгли ей спину.

Детская республика

Неходячего Витю привезли в детдом для инвалидов из Кунгурского района после 4-го класса и определили снова в четвертый. Привыкал трудно – впечатления наложились на прочитанную накануне «Республику ШКИД». Здесь ребят лечили, протезировали и обували в ортопедическую обувь. Вите были сделаны аппараты, с помощью которых он смог ходить на костылях.  Наташа к этому времени была старожилом – в детдоме она с трех с половиной лет. Дома на руках у мамы остались младший брат-погодок и слепая бабушка.

В детдоме села Щелкун Челябинской области утро начиналось с бодрых песен из репродуктора. Сто ребят из разных уголков Союза, кроме школьной программы, проходили здесь трудовое обучение  – швейное, столярное. Даже лежачие занимались картонажной работой: клеили бумажные кулечки. Витя освоил здесь сапожное дело, впоследствии пригодившееся ему во взрослой жизни. Досуг проводили культурно: Наташа пела в хоре, Витя декламировал Маяковского в кружке художественного чтения, и два раза в неделю – кино в деревенском клубе, но особенно весело было из озорства накопать картошки в соседнем огороде или в тихий час сбегать искупаться в озере.

Наташа шла классом старше, хотя была годом моложе, поэтому дружбы не было. Даже как-то повздорили из-за стула у общего телевизора, на который Витя хотел усадить свою подружку. Перетягивание закончилось тем, что стул угодил ухажеру в глаз. Наташу пропесочили на собрании и постановили: лишить просмотра новогодних телепередач. Но она – сама себе адвокат – напомнила, что 1 января у нее день рождения, и наказание милостиво отменили. Учителя, медики, обслуживающий персонал были в основном жены военнослужащих – рядом располагалась военная часть. И если около детдома останавливался БТР, его оккупировали страстные до техники ребята. Однажды безногий мальчик на протезах чуть не уехал на мотоцикле директора. По соседству с детдомом располагался интернат для умственно отсталых детей – основных конкурентов по общим спортивным мероприятиям. Правда, финал часто был предрешен, если соревновались 8-летний инвалид-опорник и детина-подросток –  оба второклассники.

На два летних месяца детдомовцев вывозили в палаточный лагерь на озеро Окункуль. Наташа не любила ездить домой – соседские дети игнорировали ее или задирали, а тут были все свои. Витя тоже радовался встрече с озером. Водная гладь до горизонта, песни у костра под звездным небом… хорошо! А впереди их ждало беспокойное море взрослой жизни.

В самостоятельное плавание

Окончив техникум в Липецкой области по специальности «Бухгалтер сельхоз­учета», Виктор был направлен в Свердловскую область. Его путь от общежития до конторы пересекала дорога, которую разворачивали в грязь трактора, и перейти ее парню на костылях не было никакой возможности. Обязательную практику отменили. Виктор, расстроенный, поехал в Москву на Шабаловку, где располагалось  тогда Министерство соцобеспечения, за направлением в дом инвалидов. Так он оказался в Нальчике. Греясь под щедрым кавказским солнцем, он наблюдал, как наливается виноград, зреют орехи и… как выносят очередного преставившегося постояльца. «Вот и меня когда-нибудь так же вынесут», – думал Виктор. Жизнь превратилась в ожидание собственной смерти. Через год он не выдержал – уехал в Пермь. Устроился ревизором в Облпотребнадзоре – объезжал на попутках весь вверенный ему Пермский район. Но через год нагрянула проверочная комиссия и потребовала увольнения Виктора, мотивируя тем, что «первая группа несовместима с разъездным характером работы». Рубанули с плеча, не задумываясь, что добросовестный инвалид рентабельнее здорового лоботряса. В это время Виктор был уже семейным человеком. После он нашел работу секретарем в Мотовилихинском нарсуде по гражданским делам.

…Наташа после детдома вернулась домой – в Пермь. Здесь окончила ШРМ № 1 и хотела поступать на библиотечный факультет, но не прошла по конкурсу.

– В 17 лет на крыльях летаешь, но я учитывала, кто я есть, и работу подбирала соответствующую, – рассуждает собеседница.

Узнала, что освободились места в архиве – пошла туда. Но две попытки трудо­устроиться не увенчались успехом, хотя Наташа и просила взять ее с испытательным сроком. Добрые люди подсказали – чтобы заработать на пенсию, нужно отработать хотя бы год – и помогли с работой сторожем в детсаду. Наташа чистила дорожки, носила дрова в кочегарку, выкладывая поленницу до потолка. Вот только чистить ведро мелкой картошки помогала мама.

Семья

В  детдоме у Вити была первая любовь – подруга Наташи, которая училась в университете. С Виктором они условились о встрече, но подруга не приехала, объяснив  Наташе: «Я – на костылях, муж будет на костылях. Это смешно». Жизнь так перетасовала карты, что Наташа и Виктор оказались рядом, скрепленные самым крепким цементом – родственностью душ. Родители Виктора без энтузиазма встретили новую родственницу: «У-у, кого нашел…» Но, увидев, как споро невестка управляется с граблями, уперев их в подмышку, таскает тяжеленные ведра, прониклись уважением.

Молодая семья купила  дом в Запруде, обзавелась хозяйством – 50 бройлеров, свиньи. Виктор чистил свинарник, Наташа кормила живность. А потом их стало трое – в 28 лет Наташа родила наследника. Свою беременность она защищала и охраняла, как полковое знамя, в неравном схватке с медициной, вынесшей приговор ее сыну: не появляться на свет.

«Вам в эту дверь! – показали Наташе на абортарий, когда она пришла вставать на учет. – Первой группе не положено…» Она тихо ушла домой.

Но и там достали угрозой – приехать и увезти насильно, и Наташа тревожно прислушивалась к проезжающим мимо дома машинам. Потом в роддоме ее попрекали, что не встала на учет. Мальчик родился совершенно здоровым и, не донимая родителей детскими болезнями, вымахал почти два метра ростом. Задаю Наталье Васильевне откровенный вопрос: не стеснялся ли сын своих родителей? «Нет, мы сами водили его в детсад, ходили на собрания в школу, да и в обществе инвалидов он с нами проводил много времени. Став взрослым, сам работал по оказанию транспортной помощи инвалидам». Психотерапевт В. Леви оказался прав: маленький – привыкнет, взрослый – поймет.

Как-то на улице Наталья Васильевна услышала за спиной: «Как она живет такая?..» Другой голос отвечал: «Да нормально она живет». Действительно нормально. Она – жена, мама, бабушка. И какое ей дело до уборщицы в магазине, которая вскинулась на нее: «Ты чего сюда пришла? У тебя деньги-то хоть есть?» Такое хамство идет за ней по пятам всю жизнь. Но она защищена от него любовью своих близких. Потому что отдавала себя без остатка – и своей семье, везя воз домашних дел, и двум внучкам, выросшим у дедушки с бабушкой, и пятерым племянникам, которым наизусть читала Чуковского и Барто, и деревенским родственникам, привозя им неподъемные сумки гостинцев. Хотя все давалось непросто – приходилось искать свои способы вдеть нитку в иголку или почистить картошку. Но и Виктор Георгиевич трудился на благо семьи, не гнушаясь никакой надомной работой – от пошива перчаток и постельного белья до собирания рыболовных снастей. В четыре руки они варят суп и делают домашние заготовки. Даже пытались подарить мне баночку из своих запасов. Как писал поэт, пламень их сердец перетопил самый твердый камень.

«Нам не дали развернуться в полную силу»

Когда в 1988 году образовалось ВОИ, Виктор Георгиевич был избран  председателем ОИ Мотовилихинского района. Самый первый в городе он выбил помещение, добился установки пандуса и телефона. Сам объезжал на мотоколяске предприятия района – налаживал контакты с директорами. С помощью руководства завода металлоизделий открыл небольшое производство для инвалидов – станочная обработка алюминиевых дверных ручек. Установил связь со швейными предприятиями  Закамска, Лысьвы, Оханска, которые поставляли детское и постельное белье. Последнее шло в помощь лежачим больным. С подачи председателя устраивались елки для детей, и сам он являл собой вдохновляющий пример счастливого брака. Спонсоры помогали охотно – и за 10 лет Виктор Георгиевич немало успел сделать для инвалидов своего района, дважды переизбирался на посту председателя. Но работать становилось все труднее. Административные препоны сделали невозможным получение помещения под рабочий цех. Активная деятельность замерла. «Развернуться в полную силу нам так и не дали», – считает Виктор Георгиевич.

– Сейчас наше общество ориентировано больше на досуг, – вступает в разговор Наталья Васильевна, – как за границей. Но у нас другой менталитет. Нам надо трудиться. Для досуга тоже нужны деньги, которые сегодня дадут, а завтра – нет. Надо самим зарабатывать.

Сегодня об этом времени напоминают их общие кубки и медали за победы в спортивных состязаниях.

Из окна квартиры Пономаревых видна полоса верхнекурьинского леса. «Вот приедет сын, поедем на Каму», – мечтает Виктор Георгиевич, подкладывая корм большому черному коту, оторопело уставившемуся лимонными глазами на непрошеную гостью. Сын Андрей работает вахтовым методом на строительстве объектов и бывает дома наездами. Одному из дома Виктору Георгиевичу выбраться проблемно – приходится караулить двух мужчин подходящей комплекции, чтобы подняли по ступенькам до лифта. Наталья Василь­евна – тоже любительница природы.  Три года назад со свойственной ей решимостью она  вместе с подругой и внучкой махнула на катамаране до Молебки. Другую внучку муж-военный увез на южную границу. На подходе правнуки. Это значит, родовое древо Пономаревых даст новые ветви.

Мария Паршакова