Уютный, светлый дом в позднеклассическом стиле на перекрёстке Пушкина и Сибирской… Здесь прошли детство и отрочество Сергея Дягилева.

Будучи студентом, Сергей Дягилев, не дождавшись приглашения, едет в Ясную Поляну. После был одним из корреспондентов Толстого. «Надо идти напролом. Надо поражать и не бояться этого, надо выступать сразу, показать себя целиком, со всеми качествами и недостатками своей национальности», – вот его кредо. И сам он был таким, русским. У него было типичное лицо барина. По натуре Сергей Павлович был очень артистичным. Но нашел свою миссию в поддержке и пиаре, как сказали бы сейчас, талантов.

Спустя многие годы труппа балетных сезонов была набрана из ведущих танцовщиков. Приглашение Дягилева приняли Анна Павлова, Михаил Фокин и его жена Вера Фокина, Тамара Карсавина, Ида Рубинштейн, Вацлав Нижинский, Матильда Кшесинская.

То были «Русские сезоны» – именно так Сергей Дягилев назвал свой прорывной проект, который заставил Европу, а потом и Америку восхищаться и удивляться. Новаторские, уникальные балеты, в которых блистали лучшие русские танцовщики, он приправил яркими декорациями, костюмами и музыкой. Ничего подобного ранее мир не видел. Мало кто знает, что идею «сезонов» он вполне мог почерпнуть дома, в Перми. В 1887 году его талантливая семья организовала в городском театре «Русский исторический концерт с живыми картинами», включив в программу произведения русских композиторов.
Пермь и этот дом можно считать истоком дягилевского творческого потока.

В 1880 году их семья переезжает из Петербурга в Пермь. Сереже девять лет. Надо сказать, что этого человека всю жизнь преследовал комплекс провинциала, отлученного от столичной жизни. Он же двигал его.
Сергею хочется юношески и бунтарски взломать, изменить мир искусства. Пытается сам создавать и сочинять. Но терпит фиаско. И слава Богу! Потому, что судьба уводит его напрямую от авторства, но удерживает в искусстве.

Рубеж столетий — век синтеза. Значит, нужно собирать! Управлять! Синтезировать и режиссировать! Недаром грядущий ХХ век — век режиссера, руководителя, организатора, продюсера. Вот он — Дягилев — импресарио, организатор, менеджер, антрепренер.
Дягилев был идеальной фигурой для антрепренерства.
В нем сочетались фундаментальность истин, стремление к вершинам, недовольство малым, скрупулезность, образованность — все то, чего недостает размашистой русской удали самой по себе.

И еще… В Перми юноша, может быть, бессознательно, ощутил дух Азии, который касался нашего города с Востока. Потом он «спроектирует» это касание Азии на Европу.

Яркий факт из детства импресарио: родная мать Сергея скончалась через два месяца после его рождения, а через два года отец женится вторично. В свое время меня пора­зил тот, в общем-то не претендующий на исключительность факт: Дягилев признавался, что всем, своему развитию и своей карьере, он обязан приемной матери, Елене Валерьяновне, в девичестве Панаевой. Как признавался импресарио, лучшей женщины он не встречал в своей жизни. С большим тактом и мягкой силой она умела управлять импульсивной и даже буйной натурой пасынка. Она привила ему принципы, благодаря которым впоследствии он смог укрощать свои страсти. Елена Валерьяновна навсегда осталась для него самым высоким моральным авторитетом. Когда он не знал, как поступить, всегда шел к ней за советом. Именно она в первую очередь способствовала развитию в нем исключительной силы воли. Елена Валерьяновна приучила его никогда не пользоваться фразой «я не могу», советовала забыть ее и говорила: когда хотят – всегда могут.

Окружению Сергея Дягилева в пермский период его жизни можно позавидовать. Он рос в большой и дружной семье. Его дед Павел Дмитриевич много занимался благотворительностью, тратил свои сбережения на строительство и обустройство храмов и монастырей, пожертвовал 4300 рублей на строительство каменного здания городского театра в Перми.
Несмотря на комплекс «пермяк – соленые уши», наш город сыграл в жизни импресарио очень большую роль. Началом «Русских сезонов» Дягилев считал организованную им в Париже в октябре 1906 года выставку «Два века русской живописи и скульптуры». Однако Петр Вайль (советский, американский журналист и писатель), побывав в пермском доме Дягилевых, сделал вывод, что «начало сезонов –
здесь, в Перми». Его парадоксальное, на первый взгляд, утверждение ведет нас к дягилевским истокам и корням, к старым прикамским усадьбам.

В Перми и родовом гнезде пробудился интерес Сергея к музыке.
Здесь же он получил первые театральные впечатления и был не только свидетелем, но и участником концертно-музыкальной жизни города. В Перми подспудно развились его организаторские способности и некоторые творческие идеи. Из атмосферы дягилевской семьи и дома он вобрал в себя все художественные навыки и духовные основы, необходимые для своей будущей деятельности. В Перми он сформировался как личность – яркая и неординарная.

Светлана Жигиль

Снова осень. Глухой октябрь завалил золотом листвы пермские переулки. И багряная кисть рябины тревожит мыслью: как часто судьбы людей, живших не только ради целковых, тениста и обречена забвению. Здесь, в старинных узких улочках Перми, это потрясает, как в первый раз. Ведь где-то здесь, у пожарной вышки, жила семья Александра Дмитриевича Городцова.

Его судьба и уникальна и обычна в одно и то же время. Обычна для людей той эпохи, когда, выйдя из глубин народных, они становятся «лучом света» для простых тружеников.

Родился Александр Дмитриевич в 1857 году в селе Позднее Михайловского уезда Рязанской губернии в семье деревенского священника. Вопреки воле родителей, которых он очень любил, юноша не пошел дорогой отца и братьев. (Они выбрали духовную стезю.) Окончив общее отделение Рязанской семинарии, он поступает на медицинский факультет Московского университета, а вскоре переводится на юридический. Это было характерно для Городцова: всю жизнь он будет использовать свои возможности в полную меру.

Еще в детстве родителей радовал красивый голос Саши. И в Москве Городцов прилагает все усилия для развития своих профессиональных навыков. Он поет в различных хорах столицы, учится мастерству пения у самых признанных тогда преподавателей. Седьмого декабря 1893 года он дебютирует в партии Мефистофеля. Через пять лет он уходит из Московской юридической палаты, где занимал должность присяжного поверенного, и поступает на профессиональную сцену.
Нижний Новгород, Казань. Петербург, Воронеж, Астрахань, Царицын… Семь лет скитания по России. Нелегка жизнь оперного певца той поры: вечное кочевье без гарантий на будущее. (Постоянного состава актеров не было, контракты заключались на один сезон.) Переезды отнимали много энергии. Это не позволяло мечтать о подлинном самовыражении, о настоящем творчестве.
Наконец А. Д. Городцов с семьей обретает пристанище в нашем городе как артист Пермского оперного театра. Семья снимала двухэтажный дом на бывшей Большой Ямской (ныне – ул. Пушкина). Певец быстро завоевывает популярность среди любителей музыки.

И вдруг, в самом расцвете сил, артист оставляет сцену и начинает заниматься неслыханным ранее делом: созданием певческих хоров по Пермской губернии. Цель его была «не только основания оных, но и упразднение в народе, насколько возможно, извечной беды – запойного пития».
Он сразу же столкнулся со значительными трудностями: во всей губернии было всего десять хоров. Крестьяне понятия не имели о музыкальной грамоте. Уровень народных хоров был чрезвычайно низок.
Всю губернию изъездил Александр Дмитриевич, пытаясь хоть как-то наладить певческую деятельность.

Нотная библиотека на ул. Большой Ямской (ныне Пушкина), созданная А. Д. Городцовым. Фото из Государственного архива Пермского края

Однако обучать нотной грамоте крестьян – задача, непосильная одному. Необходимы были певческие курсы. Городцов добился, чтобы на них принимали не только лиц духовного звания, но и крестьян, и рабочих. Добился он и того, чтобы курсы были бесплатными, и обучающимся платили бы стипендию.
Окончив курсы, его выпускники одухотворяли свою работу любовью к музыке, создали новые коллективы.

«Пермская губерния, которая простиралась от далеких юрт Северного Урала до южной степной полосы, стала покрываться сетями народных хоров, созданных неутомимой энергией Александра Дмитриевича, имя которого пользуется глубоким уважением и заслуженным авторитетом», – писал журнал «Голос Москвы» в 1907 году.

Ни один крупный праздник города не обходился без выступления хоров под руководством Городцова. Выступали в Народном собрании, в городском саду, в театре. Дни памяти великих деятелей искусства обращались в праздники певческой культуры, которые распространялись по всей губернии.

Александр Дмитриевич создал музыкально-педагогическую и нотную библиотеку (на основе ее фондов открыли нотный отдел в общественной библиотеке) и склад музыкальных инструментов.

А первая постановка оперы «Иван Сусанин», переложенная Александром Дмитриевичем и его сыном Андреем для исполнения ее без сопровождения? Впервые эта опера была поставлена в Верхних Муллах 3 января 1903 года. Партию Ивана Сусанина исполнял сам Александр Дмитриевич.

«Постановка сцен из оперы «Жизнь за царя» – самый выдающийся факт в деятельности хоров Пермской губернии, – писал А. Д. Городцов в 1913 г., – она явилась ярким примером любви народа к пению: всюду спектакли шли при переполненном зрителями зале и повторялись по нескольку раз по просьбе не попавших за недостатком мест на спектакль… Постановка оперы в деревне самим народом является делом незаурядным, трудным и показателем возросшего интереса простого народа к культуре».

Он никогда не щадил себя. Будучи уже пожилым человеком, он колесил по губернии, выступал в неотапливаемых помещениях, заболел воспалением легких, и 12 октября 1918 года его не стало.

Светлана Жигиль