Почти как Николай Островский

Борис Николаевич Рязанов родился в поселке Павловский Очерского района в 1939 году. Как любой ребенок считал, что здоровье – это навсегда. И не обращал внимания, когда бабушка остерегала: «Борька, не выскакивай босиком на мороз – помучаешься в старости!»

Старость? Это же что-то очень далекое. Но мучение настигло уже в 16 лет, когда первый приступ инфекционного полиартрита превратил все суставы в воспаленную  массу. Врачи помогли пережить атаку болезни худенькому, маломощному подростку. Затем попал в больницу – из-за болей в позвоночнике, а там дали место у окна. Боря простудился, началась  ангина, и ревмоатака опять скрючила суставы. Тогда он пролежал на койке более полугода, да еще четыре месяца дома.

«С  той поры я ни дня не жил без боли», – вспоминает он.

Уже тогда Борис интуитивно почувствовал, что нужно отказаться от лекарств. Принимал только болеутоляющие, когда было совсем худо.

В Пермском сельхозинституте, куда поступил на факультет организации механизированных сельхозпроизводств, никто и не знал, что Боря Рязанов серьезно болен. Снимал квартиру в старом деревянном доме, спал на полу. Когда дали общежитие, приходилось  идти пешком через поле, открытом всем ветрам. Не было теплой одежды, а трамваи тогда не отапливались.  Разумеется, полиартрит обострялся…

В 1958-м студентов бросили на целину. Посадили на станции Пермь-2 в товарные вагоны, где из удобств были только нары. В Казахстане поселили в саманных сараях. Ревматизм, поселившийся в теле в детстве, дал о себе знать. После очередного воспаления  образовались пяточные шпоры. Борис страдал от боли, ходил на цыпочках. Целину-то надо было поднимать. А врачей там не было.

В 26 лет пережил мощнейшую ревмоатаку, когда уже работал на Соликамском пороховом заводе, врачи поставили диагноз «инфекционный хронический  неспецифический  анкилозирующий полиартрит по типу болезни Бехтерева».

Лежа в больнице, Борис вычитал в журнале «Сельская молодежь» статью корреспондента, работавшего в Индии. Журналист описывал йогу, приводил примеры упражнений… У нашего героя как будто что-то щелкнуло: вот оно!  А затем будто кто-то сверху послал ему вторую подсказку: вроде бы случайно попал  на выступление практикующего йогу в обществе «Знание» (в годы СССР организация, финансируемая государством, привлекавшая различных специалистов для чтения лекций на разные темы, – прим. ред.).  Борис мало того, что уяснил для себя, что любое окостенение суставов можно разработать, – он просто поверил в это.

К тому времени Борис  уже практически прописался в больницах, инфекция прочно поселилась в суставах, и врачи ничего хорошего не предрекали. А прогнозировали такую же судьбу и даже кончину, как у Николая Островского (автора книги «Как закалялась сталь», страдавшего таким же заболеванием. Островского постигла неподвижность, он потерял слух, зрение и умер в 32 года – прим. ред.).

Врачи предложили Борису оформить инвалидность. Но он отказался. Хотя при  обострениях боль бывала такая, что не мог перешагнуть канавку. Его демонстрировали студентам-медикам как классического носителя диагноза – и по виду был совсем не жилец, и весил-то 59 кэгэ…

Островский сталь закалял, но сломался. Борис же решил для себя, что его позвоночник, который полиартрит делает  твердым, как бамбук, а грудную клетку, как черепаховый панцирь, можно исцелить. Вера в собственные усилия его и повела.

Путь без таблеток

Борис встал на лыжи. Потом перешел на поднятие тяжестей. Но бросил, поднятие веса сжимает мышцы. Начал делать позу лотоса и самомассаж, чтобы запустить кровь в капилляры в спазмированных мышцах и суставах. Стал пить натощак горячую воду. Бегал от 10 до 30 км в день. Пульс у него снизился до частоты 38 ударов в минуту.

Однако врачи порекомендовали сменить суровый уральский климат на более теплый. И его перевели на строительство завода «Заря Востока» в поселке Табошар в Таджикской союзной социалистической республике. Завод строился на урановом руднике. Мало того, что «фонила» радиация, так еще и изнуряла жара. Борис заметил, что работающих  на заводе русских, не привыкших к климату,  косит онкология. Зацепил и его рак кожи. Но опять же выстоял. Несмотря на жару в 40 градусов, бегал пять раз в неделю. Наверное, такие нагрузки не выдерживают даже спецназовцы.

Рак-то преодолел, но в 1993 году полиартрит опять свалил с ног: работал на износ. Ревмофактор поднялся до 220 единиц. Состояние было таким тяжелым, что таджикские врачи присвоили ему вторую группу инвалидности бессрочно. В это время республика начала требовать независимости,  союзные государства уже начали рвать отношения с «большим братом». В русских местные власти уже не нуждались. Даже специалистов, в том числе техническую элиту,  столь необходимую на производствах, просили покинуть страну.

В 1995-м Борису Николаевичу пришлось возвращаться на родину как беженцу. Пока искал работу в Перми, в 96-м переболел воспалением легких.

Это воспаление было последней атакой. Иммунитет справился с ней, выкарабкаться помогла в очередной раз физкультура.

Хотя в Перми еще сидел без работы, бегал на школьном стадионе.  У Рязанова уже сложилась собственная система физических упражнений, которой он придумал  название «Самодержавие тела и души». По сути, в ней нет ноу-хау. Вся суть в регулярности, в преодолении лени. Борис Николаевич Рязанов не то чтобы победил свою болезнь, но отвоевал решающие рубежи  в битве за здоровье.

Через боль к победе

Работы в 90-х не было вообще, предприятия умирали. Рязанов устроился на Пермский пороховой завод по бо-о-оль­шому блату. Слава  богу, взяли грузчиком  на транспортное производство. Вскоре там поняли, что это квалифицированный специалист, и перевели в инженеры, в старшие инженеры,  в начальники технологического бюро. Борис Николаевич держал в тайне, что он инвалид.

За три часа  до выхода на службу начинал зарядку и чревное, диафрагмальное дыхание. Занимался утром и вечером по два часа.

Состояние становилось все лучше и лучше. Перестало беспокоить повышенное давление.

– Заниматься нужно до боли. Передохнуть и продолжать, – считает Борис Николаевич. – Физические упражнения запускают процесс кровообращения в тканях и суставах,  скованных из-за неподвижности,  в суставах останавливаются процессы кальцинирования. После насыщения кислородом клетки в ней усиливаются электромагнитные процессы, в мозгу прорастают новые нейроны.

Так Борис Рязанов возвращал себе микрон за микроном некогда непослушного, пораженного полиартритом позвоночника. Его вела вера в чудодейственную силу системной физической нагрузки. Он перестал принимать любые лекарства, даже боле­утоляющие. Единственное, что подвело зрение, но здесь пришли на помощь достижения офтальмологии. Поменял хрусталики – и вперед! Разменял седьмой десяток.

Казалось, можно было расслабиться. Но нет. Жизнь поставила новый рубеж. Точнее, не жизнь, а сам так решил – в 2010 году отдал комнату сыну, потому что у того появилась семья. А сам поселился в строительном вагончике. Зимой здесь не согревался пол даже при топке печки. Но, видимо, тем, кто осваивал целину и жил в глинобитных домиках, такое не страшно. Борис Николаевич, кроме бега на лыжах, занимался с утра запуском кровообращения путем самомассажа, разрабатывал шейные позвонки.

В товарищи он призывает… Господа Бога. Уверяет, что крайне важно в моменты расслабления тела повторять молитву. Можно самую короткую «Господи, помилуй».

– Во время дыхания нужно мысленно концентрироваться на больном позвонке, все отделы головного мозга отключать от мыслей о быте и сосредоточиться на молитве,  – поясняет тонкости своей системы Рязанов.

В 2017 году Борис Николаевич купил  наконец квартиру. Сейчас ему 82. Передвигается по городу самостоятельно, хотя с передышками.

В прошлом году проходил диспансеризацию – ревмопроба показала 19 единиц. Это против 220 в 1993-м.

Написал и издал в 2021 году на свои средства книгу «Метаболизм и сознание. Заветы каменного человека» о своем методе, готовит к печати вторую. Хотя надо бы назвать «Как закалялась сталь – 2».  Потому что сила духа его преодолела слабость тела.

Марина Вяткина

P.S. Книга Б. Рязанова имеется в Пермской краевой библиотеке им. М. Горького, в библиотеках г. Москвы.