Он родился в каюте парохода, спускающегося по Каме от Перми до Сарапула 5 апреля 1884 года. Может, поэт творит о себе миф, но это говорит о многом…
Ему три с половиной. Умирает от чахотки мать. За час до ухода поет тюремную песню:
Отворите, окно, отворите,
Мне недолго осталося жить!
Окно так и не открыли. А через полгода маленький Вася пошел будить отца к утреннему чаю. Долго хлестал его красной рубашкой – напрасно. Сердечный приступ.
Дядя везет его в свою семью, в Пермь. С золотых приисков Уральских гор, от кедровых лесов – к пароходам. Семья жила в особняке, на готовой квартире, около пристани на берегу Камы, на окраинной заимке. Это был двухэтажный деревянный дом, а кругом дома огромное место – гора с елками, пихтами, тополями, огородом, конюшнями, сараями и дивным ключом, бьющим из горы в огромный чан, стоящий в избушке.
В этом доме мальчик познает первые страхи перед суровыми родственниками, школой и ложно преподносимыми основами православия, которые, как и народные суеверия, будили лишь страх. Но были еще и радости детских забав, и первые минуты упоения природой Урала.
Выходом из довольно тягостного купеческого быта был приезд кукольного балагана, цирк. Первое стихотворение он написал после первого выступления в качестве акробата. После неудачного кульбита он ударился головой о землю, его отлили водой – и пошли стихи.
Быстро перестал писать грустные, о сиротской доле, стал писать разбойничьи после игр в Стеньку Разина, черпая там силы, энергию, вдохновение. Родилась юношеская мечта о славе.
Каково же были мое удивление и радость, что своеобразный культурный клуб, где Каменский получал глоток свободы, находился едва ли не на том месте, где сейчас живу! Как тут не вспомнить об ауре места?
«Заревая тишь, солнцевсход, аметистовые туманы над Камой, струистое пенье птиц в кустах, булькающие всплавы рыбы, водяные звуки, где-то со скрипом проплывающие плоты, гулкое хлопанье далеких пароходских колес, свистки, наша лодка и мы, как птенцы в гнезде, и мы, рыбаки, среди этой сказки. Кама блестит, будто маслом намазана».
Так вспоминает поэт эти дни. Он становится конторщиком, как многие, но мечтает о большем.
«Юношеский возраст, ощущение силы, выпирающая энергия, действующая воля, радужные переливы разума, большая начитанность, – все это призывало отныне изменить жизнь так, как этого давно хотелось», – так характеризует Каменский ту пору.
Летом, на дачах, он знакомится с известными тогда политическими деятелями. Они живут коммуной, организовывают театр. «Театр стал мной, а я стал театром», – пишет он. Театру было отдано много лет. Он даже играл под режиссурой Мейерхольда позже, в столице. Последний обратил внимание на поэтический талант юноши, посоветовал держать фокус на нем.
Но затем тюрьма за революционную деятельность, служба матросом, экзотика южных стран, учеба в Петербурге, погружение в мир русской природы – вот такой нестерпимо богатый жизненный круговорот.
Он становится редактором журнала «Весна», где печатаются Пришвин и Куприн.
Но, оказывается, этого мало. Человек изобретает новые формы поэзии, лепит новые образы, создает неологизмы, занимается словотворчеством. Здесь он знакомится с близкими ему по духу Хлебниковым, Бурлюком, Малевичем, Филоновым. В их кругу Каменский полностью нашел себя. Воплотил свою бурю протеста и натиск в будущее.
Не могу не привести эти строки из книги «Путь энтузиаста»:
«На лето я уехал в Пермь и поселился жить в глухой деревушке Новоселы.
Много охотился за рябчиками, утками. Много сжег костров на берегах. И немало гулял по Новоселам с деревенскими ребятами, играя на гармошке, распевая частушки, прославляя молодость.
Энергии хватало на все и даже оставалось на то, чтобы помогать крестьянам косить траву и пилить дрова в лесу. Здесь набирался здоровья для борьбы впереди. Здесь учился у птиц петь струистые, сочные, звенящие песни.
Здесь в громовые часы гроз думал о том, что вот так бы, как гроза идет, уметь писать, уметь говорить молниями, вызывая гром восприятия читателей».
Гроза, стихийное покорение пространства – всегда влекли его. Он захотел стать авиатором, испытать радости завоевания воздуха. Теперь его друзья – первые авиаторы, и среди них знаменитый Уточкин. Побывав на первых авиасалонах в Европе, Каменский прилетает на своем аэроплане в Пермь.
Окончательно поэт селится на нашей земле в 1951 году в селе Троица. Получив дом в пожизненное пользование, поэт перестраивает его на свой лад.
Наверху – «капитанский мостик», ровная площадка, схожая с маленьким аэродромом.
Село Троица – само по себе необычное место. По легенде, тут одно время жил Заратустра, который искал олицетворение необычных понятий в божествах, как поэт – в словах.
Каменский тут рыбачил, создал оранжерею (в свое время он кончил агрономические курсы), где выращивал даже цитрусовые. Уральское приволье не отпускало его.
Он мечтал совершить в небе петлю Нестерова. Помешал ли сковавший его в конце жизни паралич? Я думаю, нет. Его стихи, картины, макеты самолетов в доме, его порывы – подтверждение этому.
Светлана Жигиль
